Священник взбунтовался против церковных поборов. А его за это хотят лишить сана

Молитва стоит денег
Монахи с золотыми часами. Священники на «Мерседесах». Пресса об этом пишет взахлеб. Задается вопросом: откуда? Но церковь легко отбивает нападки. Дескать, мы чисты перед Богом, а золото и бриллианты — всего лишь подарки. Доказательств обратному — нет. Церковь, словно крепость, — неприступна для шпионов. Армия в черных сутанах долго хранила молчание. Пока… против жадности монахов не взбунтовался целый город.
А конкретнее — Жашков Черкасской области: там церковная война в разгаре. Развязал ее настоятель местного храма отец Стефаний (Домашовец). Он восстал против поборов руководства. Три года пытался решить проблему в лоне церкви. Не вышло — и он позвонил в газету. Готов резать правду-матку.
— Откуда у нашего отца Пантелеймона «Ауди-8» за 80 тысяч долларов? — вопрошает при личной встречи. — А я вам расскажу — все продается.
— Что продается?
— Приход, например. Вот недавно один священник хотел поменять приход (перевестись в другую церковь. — Авт.), думаете, это бесплатно?
Говорят, «перевод» стоит 10 тысяч долларов. Нет денег? Оглянись вокруг — в храме должна быть хоть одна старинная икона. Она тоже отличная взятка.
— Если хочешь получить отпуск — плати, награду — опять плати, — распалился Домашовец.
— Какую награду?
— Ну как в мирской жизни ордена, так у нас есть награды «За заслуги перед церковью» и другие. Хочешь сам себя наградить — заплати несколько тысяч гривен — и пожалуйста. Такие порядки всегда были, но я молчал…
Пока не пришел новый владыка — отец Пантелеймон, которого поставили главой в Уманской епархии. Владыка резко и беспочвенно взвинтил тарифы.
— Все началось с его первого визита, — говорит отец Стефаний. — Он приехал в наш храм — провел службу. На прощанье я, как положено, сунул ему в кармашек конверт с деньгами. В конверте было 1,5 тысячи гривен. Владыка тут же достал конверт и пересчитал наличку. Взбеленился — закатил сцену. Он кричал, дескать, что ты мне дал? Дают минимум 5 тысяч гривен! Я возражал, мол, подождите — у нас идет ремонт храма. Тогда он начал просто оскорблять меня.
— Стоп. А зачем вы вообще давали ему деньги?
— Как же? — развел руками отец Стефаний.
Оказывается, по-другому нельзя. За «спасибо» владыка не ездит в храмы с молитвой. Настоятели и рады бы отказаться от такого визита, да нельзя — существует график. Хочешь не хочешь, а владыка приедет. Собирай деньги.
— Допустим, собрался он в Манькивку, — вспоминают священники Жашковского района. — А там деревня маленькая, бедная. Где священнику взять пять тысяч? В итоге ходили по хатам и верующих, и неверующих: просили скинуться, кто сколько может.
Ездить на «Ниве»? 
Да упаси боже!
Посетив один храм, владыка собирается в соседний. Каждую неделю — выездная служба. То есть, если верить злым языкам, ежемесячный доход составляет 20-30 тысяч гривен. И это не считая тех денег, которые несут за приход или награду. Плюс «надбавки». В смысле, по церковному уставу
каждый храм должен отдавать в епархию десятину. Например, Домашовец перечислял 300 гривен. А теперь с него затребовали в три раза больше. И не только с него.
Казалось бы, не все ли нам равно, как святоши делят деньги? Но на самом деле церковная коррупция в первую очередь бьет по нашему карману.
— Цены на отпевание и крещение резко подскочили. То, что раньше стоило 100 гривен, теперь стоит 1000 гривен, — говорят прихожане храмов Жашкова. — И батюшек понять можно — им же надо как-то насобирать мзду владыке.
Послушать священников, их владыка просто какое-то зло в рясе. Или наговоры? Как бы там ни было, едем в Умань к отцу Пантелеймону. Резиденция небольшая на территории местного храма. Сам владыка — монах (практически все руководящие посты в церкви занимают монахи), еще нестарый, румяный мужчина. Говорит тихо, вяло, смиренно. Дескать, знаю, по какому вопросу — мне уже этот Домашовец в печенках.
— Мы его сняли с благочинного (административная должность — такой священник курирует остальных в районе. — Авт.), — говорит владыка. — Он плохо вел дела. При нем храмы стали переходить из Московского в Киевский патриархат. Потерял должность — и обозлился. Кричит на каждом углу: коррупция, коррупция…
— Значит, врет? И нет у вас «Ауди-8»?
— Есть, — улыбнулся отец Пантелеймон и продолжил с теплотой в голосе: — Удлиненная на 20 сантиметров. Спецзаказ.
— Извините, но на какие средства? Какая у вас зарплата?
— Две тысячи гривен в месяц.
— ?
— Ну послушайте, понятно, что ни один священник на свою зарплату машину не купит. Так «Ауди» мне подарили, еще когда я служил в Москве. Подарил прихожанин. И машины я не стесняюсь.
Отговорка хорошая, но и к ней можно придраться.
— Что если вам продать «Ауди» и купить вместо нее «Ниву», а оставшиеся деньги отдать в приюты? — задаю вопрос напрямую.
— «Ниву»? — удивился монах и потупил взор на свои отполированные ногти. — Ну и как вы себе это представляете? Приезжаю я, допустим, в Киев на «Ниве», — тут владыка невольно прыснул со смеха, — и как на меня посмотрит братия? Скажут: может, ты бы еще на лошадях приехал…
— Не поймут?
— Не поймут. Все-таки я епископ — это статус.
Слово за слово. Монах похвастал золотыми часами марки «Полет» (в советские времена такие стоили 550 рублей — полугодовая зарплата инженера). Рассказал и о квартире в Москве. Он ее сдает — и это неплохие деньги. Ну а что делать с квартирой, если подарили? Владыка досматривал старушку — и она отписала ему хоромы по доброте душевной.
— Владыка, я не исключаю, что монахам делают дорогие подарки. Но говорят, большая часть из них — это подарок самому себе. 
— Что?
— Говорят, каждый ваш визит в храм стоит денег…
— Такая традиция. И не я ее придумал. Это не взятка, не коррупция — это благодарность. И даже не за то, что приехал, а за то, что буду молиться за настоятеля храма.
— Давайте уточним: эти деньги — конкретно дополнение к вашей зарплате?
— Да.
— Но вы монах! Принимая сан — вы отрекаетесь от земных благ.
Отец Пантелеймон устало прикрыл глаза, дескать, хорош ломать комедию — не маленькая.
«Конверт» — не коррупция
Хладнокровие Владыки удивляет. Любой чиновник на его месте уже бы заерзал: обвинения в коррупции, скандал в регионе. А тут… Как с гуся вода.
— Нужно понимать, что церковь живет по средневековому уставу, — говорит известный религиовед Юрий Черноморец. – Тогда не было такого понятия, как коррупция – оно появилось лишь в 19 веке.
Но устав менять не стали. Он «законсервирован» с 7 века нашей эры. Там есть такое понятие как «продажа сана» — и это запрещено. Другие виды коррупции были не очень популярны в 7 веке и потому не нашли своего отражения в уставе. Проще говоря, требуя конверт, тот же Владыка рискует своей душой, но не карьерой. В лучшем случае его могут лишь одернуть: имей совесть – умерь поборы.
— Я подумал, правды можно добиться, — решил отец Стефаний и сел за перо.
Наш герой писал всем. Дошел даже до патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Однако бюрократия не дала сбой. Все письма методично спустили вниз – и они легли на стол Отца Пантелеймона с пометкой «разобраться».
Владыка сам с собой «разобрался» и вынес вердикт: не виновен, оправдать. Ну, а Домашовца запретил к служению. Потому как дерзок.
Теперь отец Стефаний читает молитвы в своем храме фактически незаконно. Тем временем прихожане разбегаются. Одни перешли к баптистам, другие к свидетелям Иеговы. Оставшиеся бьют поклоны.
— Мы идем в храм за тем, чтобы получить мир в сердце. Но где там? Они ведь даже между собой помириться не могут, — сетуют люди.
Так и есть. Не могут. Владыка готов простить дерзкого батюшку, если тот покается. Но отец Стефаний против. Покаяться – значит согласиться на все поборы. А не покаяться – лишиться сана (то есть, не просто запретят читать молитвы, но и обяжут снять сутану – авт.) Что дальше делать – не понятно. Церковное начальство самоустранилось. И народ пошел к местной власти. Мол, помогите отстоять отца Стефания.
— В городе ощущается тревога, громада раскололась, но что мы можем сделать? – задается вопросом руководитель делами районной рады Жашковского района Наталья Цымбол.– Церковь отделена от государства.
Это правда. И разделяет нас, похоже, больше чем казалось. Допустим те же поборы. По нашим меркам — это аморально, по церковным — нормально. Мы хотя бы пытаемся бороться, церковь не считает нужным. Тех, кто мутит воду, вроде отца Стефания, обвиняют в расколе. Но, с другой стороны, нужны и такие священники, иначе поводыри и паства со временем просто перестанут понимать друг друга.
КОМПЕТЕНТНО
Религиовед Юрий ЧЕРНОМОРЕЦ:
— Не стоит всех священников судить скопом. На дорогих иномарках ездит 1/20 часть духовенства. И это сразу замечают. Но не редки случаи, когда батюшки действительно продают свои машины — и отдают деньги в приходы. Так было в Николаевской области. Но ясно, что сам батюшка об этом кричать не будет — и такие случаи обществу не известны. Кроме того, если епископ видит, что какой-то священник стал жить совсем богато — на машине, в шелках и мехах, то пытается его «раскулачить» немного. Мол, если у тебя такие богатые покровители — возьми на попечение священника из такой-то деревни — ему там совсем жить не на что.
А как в Киевском патриархате
Проблем хватает. Но есть и свои герои. Например, отец Юрий Велигурский из Ровно. На его счету — разрушенная карьера двоих епископов. Он их уличил в содомии. Епископов перевели из Ровно в далекую глубинку. Дальше отец Юрий обратил свой взор на семинаристов. Обнаружил: без денег студента не сделают священником и не дадут прихода. Отца Юрия поддержали коллеги. Создали «могучую кучку»: три священника и три мирянина. Потребовали аудиенцию у своего начальства — на тот момент митрополита Евсевия. Но тот их не услышал. Мирян предали анафеме, священники лишились прихода. В том числе и отец Юрий.
— Но я не потерял веру — и это главное, — рассуждает отец Юрий. — Плюс на моем примере другие научились сражаться.
Теперь священника, что борется за правду, не так просто лишить прихода. Достаточно пригрозить: «Мы с громадой меняем конфессию» (то есть переходим из одного патриархата в другой). Церковное руководство придет в ужас. Что может быть хуже и постыдней, чем отдать приход конкуренту? Так что диссиденты от церкви, похоже, уже освоили элементарные боевые приемы — глядишь, и отстоят церковь.
МНЕНИЯ
Пресс-секретарь предстоятеля Украинской православной церкви Московского патриархата Георгий Коваленко:
— Все разговоры о симонии — о так называемой коррупции в нашей церкви — не более чем сотрясание воздуха. Пересудов много, а доказательств мало. У нас нет в церкви ни милиции, ни налоговой. Что касается запрета на дорогие подарки, то в советских автобусах была табличка: «Совесть — лучший контролер». Если нет внутреннего контроля, то никакие указы не будут иметь силы.
Глава информационного управления УПЦ Киевского патриархата отец Евстратий Зоря:
— В Церковный суд были обращения по поводу симонии. В том числе и от священников из Ровно. Но разбирательство показало, что их обвинения не имеют оснований. Что касается того, на каких автомобилях ездят епископы, то эта тема уже порядком надоела. Когда вы говорите о «Мерседесах», мы вспоминаем о революции 1917 года. Тогда имущество церкви забрали и отдали бедным, и что — меньше стало бедных?
КСТТАИ
За чей счет живет духовенство
Италия
Финансами духовенства занимается специальный церковный фонд Fondo clero. Он выплачивает пенсию священникам и зарплаты. Минимальная ставка в пересчете на наши деньги — 9554 гривны. Максимальная — 14 888 гривен (средняя зарплата в Италии в 2012 году равнялась 24 тысячам гривен). Деньги на жалование священникам поступают в виде налогов. Это специальный церковный налог — он составляет 8 процентов сверх подоходного. Платить или нет — дело добровольное. Если платишь — молодец, а если не платишь — сгоришь в аду со всеми потрохами.
Бельгия
Зарплату платит государство. В зависимости от сана святые отцы в пересчете на наши деньги получают от 17 тысяч до 50 тысяч гривен. Притом средняя зарплата в Бельгии за 2012 году составляла 18-20 тысяч гривен.
Россия
РПЦ зарабатывает на пожертвованиях, но это всего 10-15 процентов от общих доходов. Остальные деньги приносит бизнес. Церковь — юридическое лицо. Инвестируют в РПЦ имеет не только свой свечной заводик, но и еще несколько других, в том числе по производству минеральной воды. Полученные от бизнеса деньги тратятся на восстановление храмов. А вот зарплата священников зависит лишь от доходности его прихода. В деревне эти суммы по российским меркам смехотворны — порядка 1-2 тысяч гривен, а вот в Москве настоятель храма получает от 5 тысяч гривен. Средняя зарплата в России за 2012 год составляла 6-7 тысяч гривен.
Украина
Православные церкви Украины своего бизнеса не имеют. Наши церкви находятся в прямой конкуренции между собой и боятся «оппоненту» дать повод для пересудов.
В целом финансовая система церкви весьма туманна. Официально храм живет за счет трех финансовых вливаний: доход от продажи свечей, пожертвования — так называемый «кружечный сбор» — и плата за требы. Священник ведет бухгалтерию (правда, вписать плату за отпевание или не вписать — дело сугубо добровольное, проверить невозможно). Подбив итоги, десятину отсылает в епархию, а та — в Киев. Из того что осталось, забирает себе половину, остальное — на ремонт храма. Как велика эта «половина» — большой вопрос. Официально от 800 до 2000 гривен (естественно, речь не идет о главных киевских храмах).
Евгения Супрычева,
«КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА В УКРАИНЕ», 22 февраля 2013 г.